понедельник, 03 марта 2025
Мне девять, я в пятом. Лицей мне не нравится, я в нём чужой, чуждый, пришлый. Открытых конфликтов с одноклассниками у меня пока ещё нет, равно как и друзей. В школу мы с братом идём вместе, обратно – по отдельности.
читать дальшеФевраль. Я срезаю дорогу через заснеженный пустырь, земля вдруг разверзается, обнажая бездну. Нахожу себя на дне колодца. Руки и ноги на удивление целы – отделываюсь парой-тройкой царапин и испугом. Вокруг нет ни присыпанных снегом обломков кирпичей, ни каких-нибудь досок, ни заржавевшей железной лестницы, ведущей наверх. Стены равнодушно гладкие. Сначала я молча дышу в серое-серое небо, а потом, когда становится совсем холодно, когда отчётливо вечереет, я кричу. Мне везёт. Мне, впрочем, всегда везёт.
Люди оказываются рядом. Помогают. Ругают коммунальные службы. Я думаю, что мне стоит внимательнее смотреть под ноги, бегу домой, а потом ещё долго обхожу незнакомые заснеженные пустыри стороной.
Свежие ссадины мать не то не замечает, не то игнорирует.
По воскресеньям я привычно трусь у прилавков крытого рынка, помогаю молочнику продавать сыр и сметану. Он говорит, рука у меня лёгкая, уходит гутарить с другими, а я сижу на высоком, укрытом половиками стуле, угощаю сметаной пришлого кота и чувствую себя почти счастливым. Мне нравятся воскресенья. В них есть жизнь.
В маленькой библиотеке напротив дома прочитаны все интересные мне книги, а в большую мать не отпускает – далеко. Я начну туда ездить позже, когда расстояние в сорок минут на маршрутке перестанет казаться матери «слишком».
Сосед по лестничной площадке – мальчишка на три или четыре года старше – пытается поздороваться со мной, я ускользаю куда-то в сторону дальней площадки. Нам нельзя разговаривать. Табу.
Сезон вишен. Сперва я забираюсь высоко-высоко на дерево, обрываю яркие, спелые, сочные – это нравится мне куда больше, чем собирать смородину с бесконечных кустов. А после, набрав полные вёдра, иду к супермаркету. Брат помогает донести вёдра, потом слоняется рядом. Впрочем, долго ждать не приходится. Рука у меня лёгкая.
Пустые вёдра споласкиваем ключевой из колонки, набираем полные: каждому по два. Вечереет, надо поливать огород. Впереди ещё двадцать-двадцать пять ходок за водой. И много-много летних дней.
В шестой я иду не в лицей – в новую школу. Ехать туда почти целую вечность. Всю эту вечность можно читать взахлёб, краем глаза поглядывая в окно – не пропустить остановку. Пройдёт чуть больше месяца, прежде чем водители начнут узнавать меня в лицо и порой не брать плату за проезд и разрешать сесть на переднее.
Я сижу за четвёртой партой. Передо мной – Марина. Её волосы цвета спелой ржи и пепла, губы тонкие и всегда неулыбчивые, плотно сжатые, а глаза печальные – впрочем, это я замечу много позже. Мне хочется дёргать её за косы и обсуждать с ней Верна. Ей хочется, чтобы я оставил её в покое. Я почти аутсайдер: таким, как я нельзя дёргать Марин за косы.
Вишу вниз головой на турниках, шапка валяется на снегу, небо сизое от мороза. Темнеет зимой рано. Маршрутки ходят раз в сорок минут, может и в час, когда гололёд, предыдущую я не то пропустил, не то она не пришла. Вечер тает.
Руки мёрзнут до одури. До Рождества чуть более двух недель. Завтра контрольная по математике.
Получу пять.
@темы:
ретроспекция,
беспробудни,
настроения,
сиреневый джокер,
словотворное,
впечатлительным нечитабельно,
будда-который-курит,
2025