продавец паранойи
иногда люди такие забавные
особенно когда пытаются взять меня на понт
или подойти познакомиться, когда я катаюсь на качелях с девушкой
чтобы потом высказать мне что-то о моей несостоявшейся личности, потому что я не пью пиво
[такие скудные диалоги]
иногда люди такие забавные
когда предлагают мне для разнообразия попробовать их ударить
когда попытка оборачивается успехом и они пытаются выместить злость на девушке, вместе с которой мы катались: глупо так, по-малолетковски выместить, и так же безуспешно
"боже, - думаю, - мы ведь с ними одногодки. И одного Чернобыля дети. Почему они такие дегенераты, Господи?"
А бог молчит.
Ему самому стыдно.
Не за меня.
А потом мы сидим с девчонкой, курим Next, отмахиваясь от надоедливых комаров и думаем: она - о том, откуда один из компании может знать ее имя, я - о том, что все же поступил неправильно: ввязываться в глупые драки не мой профиль; что мне понравилось снова чувствовать тело напряженным по-боевому; что мне приятно чувствовать чужую слабость после моих ударов. Идем ко мне домой. И я знаю, что буду встречать этих отморозков с периодичностью в неделю - они учатся аккурат в заведении неподалеку от моего дома. И они будут ходить в обнимку с такими же малолетками, как сегодня: на тонких каблуках, в блестящих туниках и стрекозиных очках - гламурных, безвкусных, которыми не хочется любоваться. И молчать мне вслед. Или разок попытаются зажать в подъезде, чтобы объяснить, кто сильнее и круче. В принципе все равно, не так важно.
Только неприятный осадок на душе.
мне страшно за нацию
за будущее нашего мира
за эту человеческую "забавность"
совсем не смешную.
особенно когда пытаются взять меня на понт
или подойти познакомиться, когда я катаюсь на качелях с девушкой
чтобы потом высказать мне что-то о моей несостоявшейся личности, потому что я не пью пиво
[такие скудные диалоги]
иногда люди такие забавные
когда предлагают мне для разнообразия попробовать их ударить
когда попытка оборачивается успехом и они пытаются выместить злость на девушке, вместе с которой мы катались: глупо так, по-малолетковски выместить, и так же безуспешно
"боже, - думаю, - мы ведь с ними одногодки. И одного Чернобыля дети. Почему они такие дегенераты, Господи?"
А бог молчит.
Ему самому стыдно.
Не за меня.
А потом мы сидим с девчонкой, курим Next, отмахиваясь от надоедливых комаров и думаем: она - о том, откуда один из компании может знать ее имя, я - о том, что все же поступил неправильно: ввязываться в глупые драки не мой профиль; что мне понравилось снова чувствовать тело напряженным по-боевому; что мне приятно чувствовать чужую слабость после моих ударов. Идем ко мне домой. И я знаю, что буду встречать этих отморозков с периодичностью в неделю - они учатся аккурат в заведении неподалеку от моего дома. И они будут ходить в обнимку с такими же малолетками, как сегодня: на тонких каблуках, в блестящих туниках и стрекозиных очках - гламурных, безвкусных, которыми не хочется любоваться. И молчать мне вслед. Или разок попытаются зажать в подъезде, чтобы объяснить, кто сильнее и круче. В принципе все равно, не так важно.
Только неприятный осадок на душе.
мне страшно за нацию
за будущее нашего мира
за эту человеческую "забавность"
совсем не смешную.
мало кто об этом думает сегодня.
у меня горечь внутри от подобных картин.