Через ажурную вязь вышек рыжеет рассвет.
читать дальше
Серп луны клонится к горизонту.
Из багряного рассвет становится багровым.
Горы – гребни окаменелых черепах. Чретами и резами течение времени.
У каждой пустыни своё лицо. Но все пустыни – сёстры во времени.
Среди песка и пыли – медно-зеленоватая проседь.
В сени гор ютятся лачужки: сбились в малую стайку, нахохлились покосившимися жестяными крышами, щурятся щербатыми глазницами окон на солнце.
Осколки гор похожи на спящих исполинов. Там чьё-то чуть вывернутое плечо, там, поодаль, пятка, левее – лысеющая макушка.
Округлый камень на самом пике невысокой сланцевой. Яйцо дракона.
На горизонте не гора – двухгорбый верблюд из песка и камня.
Змея водопровода тянется к каменному колодцу.
Развалины хижины. Александрия в миниатюре.
Контрасты. В предместье – буйство зелени. Мимо университета трусит низкорослая лошадка, впряжённая в телегу. Чуть поодаль от новостроек уличные торговцы продают фрукты и печёный батат.
Арба до краёв наполнена свежескошенной. Торчеухий ослик ровняет края.
Седобородый мужчина белозубо улыбается. Блестящее дуло винтовки прикорнуло на левом бедре.
В небе вопросительный знак – ковш Большой Медведицы.
Страх перед оружием – что-то в самом сердце человеческой сути. Страх – а отсюда и желание обладать.