10. Человек в маске

[violett-joker]

Носить маску нынче не мода, а правило. Мыть руки. Соблюдать социальную дистанцию.

Я переступаю пересечение горизонтальной и вертикальной.

Человек в маске (на подбородке) сплёвывает на тротуар, ругается нецензурно на мальчика в жёлтых смешных сапогах-утятах: тот проходил мимо, наступил в лужу, обрызгал человеку в маске полу светлого бежевого пальто. Человек в маске пышет злобой, слова срываются с его губ жабами: мерзкими, скользкими, склизкими, как оставленный на тротуаре образец ДНК, смешанный с постдождевой реальностью. Человек в маске (на подбородке) подхватывает подбежавшего сына на руки, говорит что-то ласковое, но остатки ранее прозвучавших облепили метапространство; мне чудится, человек в маске держит сына почти брезгливо. Как подобранного щенка.

Женщина в маске держит мальчишку (в жёлтых смешных сапогах-утятах) за руку крепко-крепко, будто бы силится оторвать. Женщина в маске сынишку зовёт растяпой, голос её срывается на полукрик, она тащит мальчонку волоком, ближе к метро, от места конфуза куда подальше. Маме бы высказать всё мужчине в пальто, но.

Женщина в маске.

Женщина в маске следует правилам. Соблюдает социальную дистанцию.

Мальчик (в жёлтых смешных сапогах-утятах) старается и поспевать, и смотреть под ноги, и не шлёпать по лужам, даже если очень и очень хочется. Мама злится. Жабы-слова квакают. Жабам-словам будто по нраву дождь. Мальчишке чуточку хочется плакать, очень – вырвать замёрзшую руку из обманчиво тёплой маминой, спрятаться, будто котёнок, в ласке бабушки Ани. В её доме можно смеяться громко, шлёпать босыми по грязи, гладить соседскую кошку и даже забрать потерявшегося щенка.

Маска мальчонке пока ещё слишком большая, резинки завязаны узелками. Маска промокла насквозь, рука покраснела от дробного стука капель. Мальчик вдруг вспомнил: недавно продали дачу. Бабушка Аня спит теперь в новом доме. Детское сердце сжимает случайной жалостью: как же там бабушка в дождь? Ей же там мокро, и скучно, и холодно.

Мальчик плачет навзрыд. Мама тянет его в метро. Дождь смывает шипящее: «успокойся».

Маска липнет мальчонке к лицу. Мне вдруг кажется: маска становится кожей.

Дождь стучит по промокшим, озябшим высотным из стекла, металла, бетона. Башни целуют огнями хмурое небо, впускают в тёплые холлы продрогших людей с пропусками. В маске каждый из заходящих.

Я тоже.