мне говорили, мол, мальчик, давай осторожней с бездной, ей терапевтом прописаны безмятежность, невыход за рамки замочных скважин, налёт безразличия к тем, кто важен, не стук суматошный сердца, не то, что её по праву, а тёплый настой на травах: цикута со вкусом рая –
полынный степной покой.
читать дальшемне говорили об этом и днём, и ночью, слова семенами падали в междустрочия, я разделял их на точки, тире и точки, те прорастали чернильной вязью; другие касались её губами, я же – ласкал перестуком клавиш, скрипом пера, едва равнодушным взглядом, мне показалось – я всё так легко уладил, не чувствами –
буквами всё изведал.
мне говорили; ты знаешь, я был послушен, я безразличие сделал своим искусством, а разум – точнейшим, единым из всех мерил, я отказался от «до» и «после», не удовольствие выбрал – пользу, не миг неизвестности – скучный Сансары бег.
мне говорили; меня заклинали словом, я выплетал из обрывков его другое, себя написал не творцом – подмастерьем бога, что билось в груди я за буквы прόдал, я мёртвое плотью облёк и былью; ты ведь умеешь читать меж смыслов, сердцем не чувствовать даже – мыслить, душу имеешь ярчайшую – аконит.
мне говорили, и я не тревожил бездну,
я её попросту
сочинил.