Едем сейчас через лес, пасмурно, небо серое-серое, с редкими проблесками блёклой голубизны, а солнце смазанное и тусклое. Лес химерный почти. Стволы деревьев затянуты мхом, перекручены, только сосны прямыми струнами в небо. По кромке леса тут да там шатаются неприкаянные грибники. В глубину не идут — там сумрачно, тихо и гнездится осень.
читать дальшеВыехали в деревушку. На небе темно-сизый козёл карабкается на скалы. Сейчас, правда, скалы стали львом-переростком, а козёл - многохвостым лисом. Опять ветер все карты спутал.
За деревней снова лес. Сперва выстроились берёзы. Чудятся копейщиками после битвы: едва ли не возле каждой лежит поваленный грозами ствол. А за ними сосновый сумрак. Манит к себе, в себя, соблазняет шелестом да шорохом. Временами меж березами случайные раскидистые желтогривые клёны, тонкие рябины и рыжеватые дубы.А зелени почти нет. Только редкая куцая травка, мох - непременно на севере, широкие ветви елей, украшенные опавшей листвой так пёстро, что зелени и не видать почти.
Мы едем слишком быстро, чтобы слышать звуки леса, но зато слышно его запах.
Проезжали железную дорогу. Туман стелется по шпалам, скрадывая вероятность заметить поезд до того, как тот вынырнет, выглянет из-за поворота. Красота.
Вдоль дороги опустевшие поля. Люди собрали злаки, а лесные духи - вон он лес, за полем - засеяли перепаханное туманами и шорохами.
Неожиданная встреча. Под железнодорожными путями - небольшая плотина и крохотный, игрушечный почти, водопад. Ума не приложу, что он там забыл - в таком неподходящем для водопада месте.
У самой кромки деревенской речушки - гаражи. Старые, ржавые, советского типа. К каждому подведён небольшой мосточек. Редкий пустует: закутавшиеся в бушлаты и обрядившиеся в высокие резиновые сапоги мужики сосредоточенно рыбачат.
В двухстах метрах от - закрытое на короткую, венчанную тяжёлым навесным замком, кладбище военных автомобилей. А следом - двойной шов - железная дорога. И снова лес.
Здание военной прокуратуры напоминает пряничный домик из готической сказки. Красный кирпич, безупречная чистота, строгость линий.
Комплекс "Дружба" встречает битыми стёклами. Сдаётся в аренду.
На одной из зелёных стен какой-то из местных хулиганов нарисовал ведьму. Возможно, автопортрет.
Идёшь вдоль новой низкорослой застройки и вдруг спотыкаешься о каменный остров. Среди безлистых деревьев - дула пушек. И, разумеется, кладбище чуть поодаль. Где ему ещё быть.
В доках возле маяка традиционный памятник Петру, военные корабли (один из них на ремонте в плавучих доках) и лебеди. Любопытные и надеющиеся на угощение.
Водное такси за смешные 100 рублей переправляет на косу. Та встречает заскучавшими в ожидании катера туристами, запустением, снующими меж высоких трав котами. Чудится, будто здесь отчётливо тихо. Слышен каждый крик пролетающих чаек, карканье ворон, звук шагов, шорох потревоженной животными травы, отдалённый гул моторов и чьи-то неблизкие голоса.
На самом краю мола, там, где гигантские камни-волнорезы, на одной из уютных граней примостился очаровательный котёнок. Не то каменный, не то глиняный.
Какие-то неопознаваемые летающие объекты, в быту именуемые птицами, сидят на обломках камней и сушат крылья. Похожи на маленьких птеродактилей, показывающих спектакль в театре теней.
Давеча был шторм. Солнце раскололось, рассыпалось янтарной крошкой. Зарылось в пески и ищет тепло ладоней.
По левую руку море, по правую - дюны и пыльно-розовое небо. Мои ладони теперь пахнут морем и солнцем. Жду катер, который доставит на противоположный берег, любуюсь закатом: мягким, неспешным, спокойным и обнимающим сиреневым сумраком за плечи. Море плещется, шепчется с ветром о своём, о древнем.