моей душе и твоему солнцу
Россыпью солнца…
По снам, по заснеженным пылью окнам, холодным подоконникам, забытой (на 47 странице) книге, доверчиво льнущей к твоим ладоням, по мертвым обрывкам твоих сигарет, псевдовыпитой чашке кофе и кончикам острых ресниц. Нет, спи. Ты кажешься юным во снах, по-детски доверчивым, нежным, ранимым и чутким к дыханию мира. Осколок улыбки на тонких твоих губах, изломанно-острых, ночью искусанных в кровь. Мной.
Шепот шагов, невольная ласка – пальцами по твоим волосам, чтобы впитать до остатка твой запах, коснуться утренних снов и спрятать их в бледной ладони – на память, и вздрогнуть невольно от дрогнувшей тени улыбки, от прикосновения ставшей хищной, опасной и слишком взрослой. Ты не любишь, когда я тревожу твои сны. Ты – не любишь.
Плед накрывает хрупкие плечи, скрывая синие тени ночи, разбавленной на двоих. Наверное, больно. Прости. Тонкие пальцы солнца путаются в твоих волосах, разметав в беспорядке темные пряди, лаская и нежа своим теплом – далеким, обманчиво-светлым, с привкусом амбры, как и твоя кровь. Твои ресницы дрожат, едва не касаясь кожи, дыхание сбивается на пьяный, безудержный бег, сквозь тонкую, нежную кожу явственно проступает сизо-голубая, острая, гротескно очерченная пульсирующая жилка. Я знаю, что сердце твое рвется, стучится о хрупкие кости в отчаянной попытке напороться на колья ребер, чтобы затихнуть, успокоиться навек, истечь кровью без права воскреснуть, без надежды на «снова весну» и горячую сладость тихих моих признаний. Губы кривятся болью с нотой солнечного торжества.
Мой поцелуй – морфий.
Взмах ресниц царапает кожу, в твоих глазах – осколки кривых зеркал, бледных красок оттенка остывшего кофе, росчерк янтарных вен твоих недопитых снов. Несколько капель нежности по моим губам: россыпью солнца…
01.05.2010