четверг, 16 февраля 2012
продавец паранойи
Большое спасибо lirics, чья новогодняя посылка, преодолев трудности рос. и укр. почты добралась до меня и laicalasse (я подозреваю, что это именно вы) за восхитительное мыло с одурительным запахом корицы)
вторник, 14 февраля 2012
продавец паранойи


понедельник, 13 февраля 2012
продавец паранойи
13.02.2012 в 17:25
Пишет .Широ:Здесь мы расстанемся. Лишнего не люблю.
Навестишь каким-нибудь теплым антициклоном.
Мы ели сыр, запивали его крепленым,
Скидывались на новое по рублю.
Больше мы не увидимся.
Я запомню тебя влюбленным,
Восемнадцатилетним, тощим и во хмелю.
Знали только крайности, никаких тебе середин.
Ты хорошо смеялся. Я помню эти
Дни, когда мы сидели на факультете
На обшарпанных подоконниках, словно дети,
Каждый сам себе плакальщик, сам себе господин.
Мы расстанемся здесь.
Ты дальше пойдешь один.
Не приеду отпеть. Тут озеро и трава,
До машины идти сквозь заросли, через насыпь.
Я не помню, как выживается в восемнадцать.
Я не знаю, как умирается в двадцать два.
До нескорого. За тобой уже не угнаться.
Я гляжу тебе вслед, и кружится голова.
Верочка Полозкова
URL записиНавестишь каким-нибудь теплым антициклоном.
Мы ели сыр, запивали его крепленым,
Скидывались на новое по рублю.
Больше мы не увидимся.
Я запомню тебя влюбленным,
Восемнадцатилетним, тощим и во хмелю.
Знали только крайности, никаких тебе середин.
Ты хорошо смеялся. Я помню эти
Дни, когда мы сидели на факультете
На обшарпанных подоконниках, словно дети,
Каждый сам себе плакальщик, сам себе господин.
Мы расстанемся здесь.
Ты дальше пойдешь один.
Не приеду отпеть. Тут озеро и трава,
До машины идти сквозь заросли, через насыпь.
Я не помню, как выживается в восемнадцать.
Я не знаю, как умирается в двадцать два.
До нескорого. За тобой уже не угнаться.
Я гляжу тебе вслед, и кружится голова.
Верочка Полозкова
продавец паранойи
бог на сегодня один за всех, кольт не заряжен предусмотрительно,
молча лежит в столе, вспоминая виски, поседевшие от дыхания пули
и губы, последнею лаской - да по стволу, и мысли, мол больно ли
на небесах в роли зрителя?
бог сегодня один на всех: смотрит внимательно, может, отчаянно даже
лезвие бритвы опасной источено о бумагу, не режет уже совсем
ни нитей, ни связей, ни кожи, да ничерта, впрочем, даже запястных вен
для рассказов де Сада.
бог сегодня один для всех: небеса опустели совсем, бездыханные
и змеею веревка ласково, да в петлю, истрепалась вся, не затянется
узелками на памяти, мыслями на ветру, на шее холодными пальцами
смерти явной и тайной.
бог сегодня один: распустил свою троицу к черту, смотрит спокойно в зеркало
улыбается сам себе чуть натянуто, мыслями давится горькими, как миндаль
сердцебитными, как от кофе с таблеткой-двумя цитрамона, изжигающими дотла
- нет меня, - шепчет он, - нет, и -
не был - я.
молча лежит в столе, вспоминая виски, поседевшие от дыхания пули
и губы, последнею лаской - да по стволу, и мысли, мол больно ли
на небесах в роли зрителя?
бог сегодня один на всех: смотрит внимательно, может, отчаянно даже
лезвие бритвы опасной источено о бумагу, не режет уже совсем
ни нитей, ни связей, ни кожи, да ничерта, впрочем, даже запястных вен
для рассказов де Сада.
бог сегодня один для всех: небеса опустели совсем, бездыханные
и змеею веревка ласково, да в петлю, истрепалась вся, не затянется
узелками на памяти, мыслями на ветру, на шее холодными пальцами
смерти явной и тайной.
бог сегодня один: распустил свою троицу к черту, смотрит спокойно в зеркало
улыбается сам себе чуть натянуто, мыслями давится горькими, как миндаль
сердцебитными, как от кофе с таблеткой-двумя цитрамона, изжигающими дотла
- нет меня, - шепчет он, - нет, и -
не был - я.
воскресенье, 12 февраля 2012
продавец паранойи
продавец паранойи
черт возьми, они прекрасны и взаимосвязаны
когда вернусь, надо, пожалуй, записать про Город
до меня только когда я записывал сегодняшний сон, дошло, что места-то знакомые
****
после этих снов странное ощущение
я не чувствую себя выспавшимся (точно и правда где-то бегал, лазал и тд)
тяжело просыпаюсь
но немного привыкнув к тому, что я в материальной реальности, прихожу в себя
и чувствую себя потрясающе
****
и вовсе не из-за кофе.
когда вернусь, надо, пожалуй, записать про Город
до меня только когда я записывал сегодняшний сон, дошло, что места-то знакомые
****
после этих снов странное ощущение
я не чувствую себя выспавшимся (точно и правда где-то бегал, лазал и тд)
тяжело просыпаюсь
но немного привыкнув к тому, что я в материальной реальности, прихожу в себя
и чувствую себя потрясающе
****
и вовсе не из-за кофе.
суббота, 11 февраля 2012
продавец паранойи
11.02.2012 в 05:05
Пишет Noah Darling:для Сиреневый Джокер:
кукольник и его кукла

Никаких пафосных марионеточников, просто старый итальянский мастер и его первая, уже потрепанная и потертая, но самая любимая кукла.
пятница, 10 февраля 2012
продавец паранойи
понедельник, 06 февраля 2012
продавец паранойи

никогда не западал на...
но, черт, это хамское создание с обложки тетради
perfect
спасибо, Иди))
воскресенье, 05 февраля 2012
продавец паранойи
продавец паранойи
... потому что получилось меня удивить.
Искренне и от души.
Спасибо тебе за это.
Искренне и от души.
Спасибо тебе за это.
продавец паранойи
пятница, 03 февраля 2012
продавец паранойи
Если обычно я читаю акварели, то их книги - северное сияние.
Иногда мне кажется, что они понимают меня столь же гармонично, сколь я понимаю Павича.
Я наркоман. Я насыщаюсь эмоциями и образами этих книг. Пожалуй, Олди - одни из немногих тех, чьи словокартины вызывают у меня откровенные, искренние, яркие эмоции, которые я не стремлюсь сдерживать. Удивительно. Любовь?
Первыми были "Бездна голодных глаз" и Кабирский цикл, затем "Песни Петера" и "Герой должен быть один", затем "Нопэрапон", затем Ойкумена.
Мне хорошо.
Предельно.
Кукольно, да, Скорбных Дел Мастер?
По-хорошему.
Со мной иногда тоже можно по-хорошему.
Когда Те-Которые-Я улыбаются искренне.
Иногда мне кажется, что они понимают меня столь же гармонично, сколь я понимаю Павича.
Я наркоман. Я насыщаюсь эмоциями и образами этих книг. Пожалуй, Олди - одни из немногих тех, чьи словокартины вызывают у меня откровенные, искренние, яркие эмоции, которые я не стремлюсь сдерживать. Удивительно. Любовь?
Первыми были "Бездна голодных глаз" и Кабирский цикл, затем "Песни Петера" и "Герой должен быть один", затем "Нопэрапон", затем Ойкумена.
Мне хорошо.
Предельно.
По-хорошему.
Со мной иногда тоже можно по-хорошему.
Когда Те-Которые-Я улыбаются искренне.
продавец паранойи
понедельник, 30 января 2012
продавец паранойи

пятница, 27 января 2012
продавец паранойи
10.09.2010 в 13:58
Пишет Mirror-walker:Один опасается молний и высоты.
Другая боится маньяков, мышей и гор.
Когда говорят: «Расскажи, только честно, ты,
Чего ты боишься?»
А я говорю: «Ничего»
Ничто подступает, встает за моей спиной.
Кладет мне на плечи ладони из пустоты.
И в сумерках зимних подолгу стоит со мной,
И на ухо шепчет беззвучно: «Скажи, а ты
Не думал, как вышло, что смог распознать меня?
Услышать, почуять, понять… а все дело в том,
Что ты, милый мальчик, ближайшая мне родня,
Ты дырка от бублика, прах, пустота, ничто.
Поступки и помыслы, действия и слова
Бессмысленней, чем знаменитый сизифов труд,
Ничтожней пылинки (та может застрять в жерновах).
Такие, как мы, не живут. Потому не умрут".
Наутро я мчусь, чтобы миру хоть что-то дать:
Работать, как проклятый, рваться из кожи вон.
И так доказать, что не стану им никогда,
Из жизни своей прогоню навсегда его.
Но знаю уже - бесполезно в который раз
Водить по дорогам старушек, спасать котов -
Когда злое небо закроет слепящий глаз,
В мой дом в сотый раз завернет погостить ничто.
И каждый мой вечер – проигранный новый бой.
И страшно подумать: так будет из года в год.
Друзья беспокоятся. «Что», - говорят, - «с тобой».
Да нет, ничего, - отвечаю. – Со мной ничего.
(с) Графит
Другая боится маньяков, мышей и гор.
Когда говорят: «Расскажи, только честно, ты,
Чего ты боишься?»
А я говорю: «Ничего»
Ничто подступает, встает за моей спиной.
Кладет мне на плечи ладони из пустоты.
И в сумерках зимних подолгу стоит со мной,
И на ухо шепчет беззвучно: «Скажи, а ты
Не думал, как вышло, что смог распознать меня?
Услышать, почуять, понять… а все дело в том,
Что ты, милый мальчик, ближайшая мне родня,
Ты дырка от бублика, прах, пустота, ничто.
Поступки и помыслы, действия и слова
Бессмысленней, чем знаменитый сизифов труд,
Ничтожней пылинки (та может застрять в жерновах).
Такие, как мы, не живут. Потому не умрут".
Наутро я мчусь, чтобы миру хоть что-то дать:
Работать, как проклятый, рваться из кожи вон.
И так доказать, что не стану им никогда,
Из жизни своей прогоню навсегда его.
Но знаю уже - бесполезно в который раз
Водить по дорогам старушек, спасать котов -
Когда злое небо закроет слепящий глаз,
В мой дом в сотый раз завернет погостить ничто.
И каждый мой вечер – проигранный новый бой.
И страшно подумать: так будет из года в год.
Друзья беспокоятся. «Что», - говорят, - «с тобой».
Да нет, ничего, - отвечаю. – Со мной ничего.
(с) Графит
продавец паранойи
понедельник, 23 января 2012
продавец паранойи
Снежная колыбельная (оборотнева)
Тише, тише, спи, малютка,
обернется правда шуткой,
обернется былью сказка,
закрывай, малютка, глазки,
засыпай...
Снежно-снежно за окошком,
по протоптанной по стёжке
время скачет серым волком
ночь сегодня будет долгой
ночи некогда скучать
Волк крадется, сны рисует,
Воем ветровым тоскует -
вон запутался в ветвях
ветви, как малютка, спят
тихо-тихо, до утра
Волк крадется к колыбели,
по дороге лунно-белой,
сторонится волк омелы
над резной дубовой дверью
да костра...
Сторонится волк омелы
над резной дубовой дверью
да недрёмного костра...
С серой шерсти сыплет снегом
в серых лапах снежно нежность
в сером взгляде только ласка
в тихом рыке - на ночь сказка:
засыпай.
Спит малютка в колыбели,
видит сны о сером звере
что всё скачет по зиме...
Ночь зовет опять в дорогу,
волк уходит: на пороге
только след звериной лапы,
а малютке - сны о папе
снятся-снятся до утра
Снежно-снежно за окошком,
по протоптанной по стёжке
время скачет серым волком
ночь сегодня будет долгой
ночи некогда скучать
Тише, тише, спи, малютка,
обернется правда шуткой,
обернется былью сказка,
закрывай, малютка, глазки,
засыпай...
Тише, тише, спи, малютка,
обернется правда шуткой,
обернется былью сказка,
закрывай, малютка, глазки,
засыпай...
Снежно-снежно за окошком,
по протоптанной по стёжке
время скачет серым волком
ночь сегодня будет долгой
ночи некогда скучать
Волк крадется, сны рисует,
Воем ветровым тоскует -
вон запутался в ветвях
ветви, как малютка, спят
тихо-тихо, до утра
Волк крадется к колыбели,
по дороге лунно-белой,
сторонится волк омелы
над резной дубовой дверью
да костра...
Сторонится волк омелы
над резной дубовой дверью
да недрёмного костра...
С серой шерсти сыплет снегом
в серых лапах снежно нежность
в сером взгляде только ласка
в тихом рыке - на ночь сказка:
засыпай.
Спит малютка в колыбели,
видит сны о сером звере
что всё скачет по зиме...
Ночь зовет опять в дорогу,
волк уходит: на пороге
только след звериной лапы,
а малютке - сны о папе
снятся-снятся до утра
Снежно-снежно за окошком,
по протоптанной по стёжке
время скачет серым волком
ночь сегодня будет долгой
ночи некогда скучать
Тише, тише, спи, малютка,
обернется правда шуткой,
обернется былью сказка,
закрывай, малютка, глазки,
засыпай...
продавец паранойи